Человек, Polsha
Альбом, 2021
Наверное
Под ногами грязь.
И мне, наверное, нужно было домой,
Но по какой-то причине я встала.
И я всю ночь не выходила на связь:
У Ленинградки я смотрела на шпалы.
И мне, наверное, нужно было в такси,
Но почему-то я гуляла по Пресне.
И мне, наверное, нужно было идти.
И я, наверное, пошла но по рельсам.
Наверное.
На плечах пальто.
И я, наверное, пошла за тобой.
И ты, наверное, меня тоже искала.
Но 90-е словили тот крой -
И я пошла на вкус и отзвук металла.
Он серебрился, будто шелковый шлейф
У Ленинградки за пустынной аллеей.
Услышав шепот привокзальных путей,
Я прилегла на них своей тонкой шеей.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит - в тот шантаж меня сама толкала.
Без "Агаты Кристи", без поддержки зала,
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, он - подкручен, значит, ты - ошиблась,
Значит, я - не лучше, значит, я - такая же.
Наверное (4 раза)
Над ключицей жгут.
Меня, наверное, спасла не вуаль,
А от тебя с авантюрином подвеска.
Я знала, что она хранит вертикаль,
Но я не знала что спасает от рельсов.
И 90-е фонят как твой март.
И мчатся к шее поцелуем колеса.
Но я целую вместо них провода.
Ведь ты мой самый неудачный прообраз
Онегина.
У тебя в руках
И никакая и не дрогнет бечевка.
И ты вообще не понимаешь, о чем я.
Он убивал его, он лил туда хлорку.
Его душила ты паленой проводкой.
И ты, наверное, решила - так проще.
И ты, наверное, не видишь опасность.
И ты, наверное, гордишься той ночью.
А мне давно уже как белый день ясно:
Об одном и том же, на одном мотиве
У твоей таможни, у моей квартиры
Твое имя блудит, значит, я предатель.
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Значит - все напрасно, значит - я на рельсы,
Мне давно все ясно, я прощаюсь с Пресней.
Значит, мне к Иуде, значит, я предатель,
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит, в тот шантаж меня сама толкала.
Значит, без концертов молодой Земфиры,
Без "Агаты Кристи", без женитьб по пьяни.
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, ты ошиблась, значит я такая же.
Наверное.
И мне, наверное, нужно было домой,
Но по какой-то причине я встала.
И я всю ночь не выходила на связь:
У Ленинградки я смотрела на шпалы.
И мне, наверное, нужно было в такси,
Но почему-то я гуляла по Пресне.
И мне, наверное, нужно было идти.
И я, наверное, пошла но по рельсам.
Наверное.
На плечах пальто.
И я, наверное, пошла за тобой.
И ты, наверное, меня тоже искала.
Но 90-е словили тот крой -
И я пошла на вкус и отзвук металла.
Он серебрился, будто шелковый шлейф
У Ленинградки за пустынной аллеей.
Услышав шепот привокзальных путей,
Я прилегла на них своей тонкой шеей.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит - в тот шантаж меня сама толкала.
Без "Агаты Кристи", без поддержки зала,
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, он - подкручен, значит, ты - ошиблась,
Значит, я - не лучше, значит, я - такая же.
Наверное (4 раза)
Над ключицей жгут.
Меня, наверное, спасла не вуаль,
А от тебя с авантюрином подвеска.
Я знала, что она хранит вертикаль,
Но я не знала что спасает от рельсов.
И 90-е фонят как твой март.
И мчатся к шее поцелуем колеса.
Но я целую вместо них провода.
Ведь ты мой самый неудачный прообраз
Онегина.
У тебя в руках
И никакая и не дрогнет бечевка.
И ты вообще не понимаешь, о чем я.
Он убивал его, он лил туда хлорку.
Его душила ты паленой проводкой.
И ты, наверное, решила - так проще.
И ты, наверное, не видишь опасность.
И ты, наверное, гордишься той ночью.
А мне давно уже как белый день ясно:
Об одном и том же, на одном мотиве
У твоей таможни, у моей квартиры
Твое имя блудит, значит, я предатель.
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Значит - все напрасно, значит - я на рельсы,
Мне давно все ясно, я прощаюсь с Пресней.
Значит, мне к Иуде, значит, я предатель,
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит, в тот шантаж меня сама толкала.
Значит, без концертов молодой Земфиры,
Без "Агаты Кристи", без женитьб по пьяни.
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, ты ошиблась, значит я такая же.
Наверное.
Мята
Стучится сегодня в окно что-то странное. И черной галкой.
Я знаю, ведь об этом как то спели The Rolling Stones.
И все, что захотели, бог им дал, им дал, им дал им.
И да.
Мне мерещится знакомым, чем-то острым, чем-то новым
Стройный стан твой.
Обмакнула любовь свою в сливочном масле,
Сыграю "в пас".
От недостатка рифмы, заменю ее (и я ее) и ассонансом.
Но только ты не вдыхай больше в полную грудь
Эту мерзкую ртуть.
И не откусывай градусник, нет в этом радости, давай же
Заваривай чай и постарайся уснуть.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И знаю, как больно признаться, что март мой был просто образ.
Тебя на пьедестал я возносила. Что угодно - лишь бы ты со мной гулял(а),
Уже два года, ради бога, и сколько ж можно?
Пусть так.
Да я верила, что время все раскрошит до паденья.
И выскребет из памяти, скомкает в пустяк. Слабак.
Я смирилась бы. Я знаю. Я прекрасно понимаю, что
"Нет" - это точка, граница и край. Ну, бывай.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И снова - не снова. Как водится, вздором
Он бредил под вечер, как Волан-де-м-м
Делил свою душу на мелкие дольки.
Давай закругляться, но только не тоникой.
Здравствуй, смотри, как пылают закаты.
И все бы хорошо, но, если слижешь, - это горькая мята.
И снова - не снова. Давай по-хорошему.
Где твое небо? И где твое прошлое?
Давай разрешать доминанту в минорную.
И знает же, как это больно, но долбит мне
В сердце. Пропитано горечью мяты.
И знаешь, я хочу рассказать всем, какая же дрянь ты.
Я знаю, ведь об этом как то спели The Rolling Stones.
И все, что захотели, бог им дал, им дал, им дал им.
И да.
Мне мерещится знакомым, чем-то острым, чем-то новым
Стройный стан твой.
Обмакнула любовь свою в сливочном масле,
Сыграю "в пас".
От недостатка рифмы, заменю ее (и я ее) и ассонансом.
Но только ты не вдыхай больше в полную грудь
Эту мерзкую ртуть.
И не откусывай градусник, нет в этом радости, давай же
Заваривай чай и постарайся уснуть.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И знаю, как больно признаться, что март мой был просто образ.
Тебя на пьедестал я возносила. Что угодно - лишь бы ты со мной гулял(а),
Уже два года, ради бога, и сколько ж можно?
Пусть так.
Да я верила, что время все раскрошит до паденья.
И выскребет из памяти, скомкает в пустяк. Слабак.
Я смирилась бы. Я знаю. Я прекрасно понимаю, что
"Нет" - это точка, граница и край. Ну, бывай.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И снова - не снова. Как водится, вздором
Он бредил под вечер, как Волан-де-м-м
Делил свою душу на мелкие дольки.
Давай закругляться, но только не тоникой.
Здравствуй, смотри, как пылают закаты.
И все бы хорошо, но, если слижешь, - это горькая мята.
И снова - не снова. Давай по-хорошему.
Где твое небо? И где твое прошлое?
Давай разрешать доминанту в минорную.
И знает же, как это больно, но долбит мне
В сердце. Пропитано горечью мяты.
И знаешь, я хочу рассказать всем, какая же дрянь ты.
Человек
Познакомились с тобой
У крыла автомобиля
Ходасевича. Долой
Ломоносовские штили!
За машиной - поворот,
Я не знаю, сколько в милях.
Мы - осколки от миров.
Мы с тобой - из звездной пыли.
Человеческая персть
Разлетается у фары.
Я не знаю, кто ты есть,
Но считаю тебя даром.
Ты искала в темноте,
Что не стала бы менять.
Ты искала себе твердь,
Ты искала в себе смерть,
А нашла меня.
Я затеряна в толпе,
Ведь упущена возможность.
Я - такая же, как все.
Я - как сборище ничтожеств.
Я толкаюсь вместе с ним
По подземке ночью в среду.
Мир, как бог для нас, - един,
Только бог-то с нами не был.
На моем лице горит
Только надпись "Осторожно".
Закрываю двери, и
Все по-прежнему ничтожно.
В голове моей помех -
Больше, чем границ у вехи.
И среди ничтожеств тех,
Может, я ничтожней всех.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Познакомились с тобой
У развязки возле фары.
Я была тогда другой,
Я считала капиталы
И жалела даже тех,
Кто меня не пожалеет.
Я менялась меньше всех,
Но и не то чтобы хотела.
Ты плела мне новый день,
Пока я в тебя вникала.
Разрушала миры тех,
Кто считает капиталы.
Ты искала лишь измен,
Где любовь - там был не ямб.
А теперь мы дом гиен,
Вместе дружная семья:
Два мента, следак и я.
У меня с собой кинжал,
Да простит меня философ.
Кто на кнопку ту нажал,
Пусть и плачет над вопросом.
Капитал - это туше,
Боль в лопатках ощутима.
У очерченных межей
Обыграю твое имя.
Разливали кислоту
На развязке возле фары.
Чтоб иметь тебя в виду,
Обыграю имя "Дара".
Ведь аптекарь ждет подвох,
Не жалей красивых слов,
Ты права, расклад таков:
Эти тексты пишет Бог.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
У крыла автомобиля
Ходасевича. Долой
Ломоносовские штили!
За машиной - поворот,
Я не знаю, сколько в милях.
Мы - осколки от миров.
Мы с тобой - из звездной пыли.
Человеческая персть
Разлетается у фары.
Я не знаю, кто ты есть,
Но считаю тебя даром.
Ты искала в темноте,
Что не стала бы менять.
Ты искала себе твердь,
Ты искала в себе смерть,
А нашла меня.
Я затеряна в толпе,
Ведь упущена возможность.
Я - такая же, как все.
Я - как сборище ничтожеств.
Я толкаюсь вместе с ним
По подземке ночью в среду.
Мир, как бог для нас, - един,
Только бог-то с нами не был.
На моем лице горит
Только надпись "Осторожно".
Закрываю двери, и
Все по-прежнему ничтожно.
В голове моей помех -
Больше, чем границ у вехи.
И среди ничтожеств тех,
Может, я ничтожней всех.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Познакомились с тобой
У развязки возле фары.
Я была тогда другой,
Я считала капиталы
И жалела даже тех,
Кто меня не пожалеет.
Я менялась меньше всех,
Но и не то чтобы хотела.
Ты плела мне новый день,
Пока я в тебя вникала.
Разрушала миры тех,
Кто считает капиталы.
Ты искала лишь измен,
Где любовь - там был не ямб.
А теперь мы дом гиен,
Вместе дружная семья:
Два мента, следак и я.
У меня с собой кинжал,
Да простит меня философ.
Кто на кнопку ту нажал,
Пусть и плачет над вопросом.
Капитал - это туше,
Боль в лопатках ощутима.
У очерченных межей
Обыграю твое имя.
Разливали кислоту
На развязке возле фары.
Чтоб иметь тебя в виду,
Обыграю имя "Дара".
Ведь аптекарь ждет подвох,
Не жалей красивых слов,
Ты права, расклад таков:
Эти тексты пишет Бог.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Обещай
Кто ты? И кто я? Миллениал. Что еще надо знать?
Фикция стретт-поколенья - что мне об этом писать?
Где-то нас всех затравили, где-то не дали допеть.
Фиг его знает, как жили. Просто мы пытались успеть.
Кто тут совсем отощал-то? Что ж, это мой кошелек.
Если не думать о боли, может, она обойдет.
Если на утро все гложет - "Тритикко" и "Адаптол".
Что же мне чувствуем все же, скроет от нас Роскомнадзор.
Кто тут терпел до предела и продолжал себе врать?
"Лучше" уже не приедет, хватит тебе его ждать.
Но ведь друзья твои детства вроде-то как на коне.
Значит, это я, и это значит, что проблема во мне.
Это было частью моей жизни слишком долго, я срослась
С этим цветом на прилавке. Я боролась и сдалась.
Частью жизни, что подборкой радовала и жила.
Сегодня он повесился, а значит, эта часть умерла.
Может, талант педагога нужно тебе развивать?
Я разрыдалась - и бог с ним. Ну, помоги же мне стать
Просто каноном депрессий всех современных рок-сцен.
А разноцветный тот блейзер? Так-то он сгорел в сентябре.
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Вот же где крылась разгадка, чем ты была для меня.
Мне так давно уже гадко, что я не помню себя.
Я предаю себя в прошлом - так умирает мечта.
Если все было так просто, что же я тогда для тебя?
Лучшие чувства остались в тех подростковых годах.
Глубже и чище печаль, да вылезла вот суета.
Мы становились все хуже, злее и в чем-то циничней.
Бродский сыграет мотив тот "вечный посреди нашей жизни".
Какой же я все же Печорин. Шанс мой - как тень в сентябре.
Руки замерзли, но все же ищут тебя в темноте.
Люди живут наудачу, люди не знают, зачем.
Богатые плачут, вот только мне вот интересно, над чем?
Мне остается лишь прятать спички в электроплиту.
Пол у стены, подоконник вдарит и мне по рублю.
Я запираю замки, пока не пришли выбивать.
Курю на балконе своем под мысли: "Кто здесь власть? Я здесь власть".
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Пусть я посредственность, да. Никто мне об этом не скажет.
Ты уходи. Я сама. Пока эти чувства не вмажу.
Пусть я посредственность, да. Но ты-то об этом мне скажешь.
Знаешь прекрасно, какая все-таки была ты для меня важная.
Фикция стретт-поколенья - что мне об этом писать?
Где-то нас всех затравили, где-то не дали допеть.
Фиг его знает, как жили. Просто мы пытались успеть.
Кто тут совсем отощал-то? Что ж, это мой кошелек.
Если не думать о боли, может, она обойдет.
Если на утро все гложет - "Тритикко" и "Адаптол".
Что же мне чувствуем все же, скроет от нас Роскомнадзор.
Кто тут терпел до предела и продолжал себе врать?
"Лучше" уже не приедет, хватит тебе его ждать.
Но ведь друзья твои детства вроде-то как на коне.
Значит, это я, и это значит, что проблема во мне.
Это было частью моей жизни слишком долго, я срослась
С этим цветом на прилавке. Я боролась и сдалась.
Частью жизни, что подборкой радовала и жила.
Сегодня он повесился, а значит, эта часть умерла.
Может, талант педагога нужно тебе развивать?
Я разрыдалась - и бог с ним. Ну, помоги же мне стать
Просто каноном депрессий всех современных рок-сцен.
А разноцветный тот блейзер? Так-то он сгорел в сентябре.
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Вот же где крылась разгадка, чем ты была для меня.
Мне так давно уже гадко, что я не помню себя.
Я предаю себя в прошлом - так умирает мечта.
Если все было так просто, что же я тогда для тебя?
Лучшие чувства остались в тех подростковых годах.
Глубже и чище печаль, да вылезла вот суета.
Мы становились все хуже, злее и в чем-то циничней.
Бродский сыграет мотив тот "вечный посреди нашей жизни".
Какой же я все же Печорин. Шанс мой - как тень в сентябре.
Руки замерзли, но все же ищут тебя в темноте.
Люди живут наудачу, люди не знают, зачем.
Богатые плачут, вот только мне вот интересно, над чем?
Мне остается лишь прятать спички в электроплиту.
Пол у стены, подоконник вдарит и мне по рублю.
Я запираю замки, пока не пришли выбивать.
Курю на балконе своем под мысли: "Кто здесь власть? Я здесь власть".
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Пусть я посредственность, да. Никто мне об этом не скажет.
Ты уходи. Я сама. Пока эти чувства не вмажу.
Пусть я посредственность, да. Но ты-то об этом мне скажешь.
Знаешь прекрасно, какая все-таки была ты для меня важная.
Она курит у меня на балконе
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
Это все в голове. Интересно, насколько?
Ведь он с Маяка, а я из подмосковья.
Если б я была фильмом - то в пиратской озвучке.
У нее есть два высших, у меня только случай.
Я коплю для себя неподъемные деньги,
Чтоб не падала марка шута Новосельцева.
Просто уставший Фагот, только с принципом.
Я всегда буду грустной, с этим нужно смириться.
Но грустить в "Олимпийском" и грустить где-то в Химках -
Это разная грусть. Угадай, что я выберу.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Просто уставшая тень от безделья,
Я по-прежнему слушаю Диану Арбенину,
Ведь у нас выверяется каждое слово.
Закрываешь глаза, открываешь - Милонов.
Будьте, ведь быть - это все же законно.
Закрываю глаза и читаю Симону.
Только чтоб не услышали скрепы и ценности,
Иначе парад из пожарных инспекций.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
И у Лоры в ногтях от газеты обрезки,
Я всегда буду доброй, ты всегда будешь резкой.
И, ее проводив, уезжать на попутках.
У нее есть два высших, у меня только шутки.
Бестолковые шутки, беспонтовые шутки, очень пошлые шутки.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Абсолютно без шансов, здесь не нужно быть Вангой.
Я же даже не Рос, я тут долбаный Гантер.
Она курит у меня на балконе, как дома.
У нее языки, у меня только повод.
И ее недостаток - разлитый напиток.
У нее сбережения. У меня только фильтр.
Она курит у меня на балконе и просит,
Чтоб я сделала вид, что мы с ней не знакомы.
Но до самой Камчатки, плевать мне на спросы,
Я буду петь в Крокусе.
Она курит у меня на балконе, как дома.
Я не сопротивляюсь, я хочу это снова.
Только мало ли что вдруг во мне перемкнуло,
Например, я хочу, чтоб живым был Абдулов.
Чтобы мне помогли все небесные силы
Проскользнуть на удачу,
Я во всех смыслах Фиби.
Это просто мотив и отсылка к отсылке.
Я всегда буду странной. Искать где-то выход.
Ты привыкла к балам и поклонницам дамам.
Я согласна, но только я очень устала.
Раз уж так не солидно, все опять не совпало…
И понятнее стало, только легче не стало.
Только легче не стало.
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
Это все в голове. Интересно, насколько?
Ведь он с Маяка, а я из подмосковья.
Если б я была фильмом - то в пиратской озвучке.
У нее есть два высших, у меня только случай.
Я коплю для себя неподъемные деньги,
Чтоб не падала марка шута Новосельцева.
Просто уставший Фагот, только с принципом.
Я всегда буду грустной, с этим нужно смириться.
Но грустить в "Олимпийском" и грустить где-то в Химках -
Это разная грусть. Угадай, что я выберу.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Просто уставшая тень от безделья,
Я по-прежнему слушаю Диану Арбенину,
Ведь у нас выверяется каждое слово.
Закрываешь глаза, открываешь - Милонов.
Будьте, ведь быть - это все же законно.
Закрываю глаза и читаю Симону.
Только чтоб не услышали скрепы и ценности,
Иначе парад из пожарных инспекций.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
И у Лоры в ногтях от газеты обрезки,
Я всегда буду доброй, ты всегда будешь резкой.
И, ее проводив, уезжать на попутках.
У нее есть два высших, у меня только шутки.
Бестолковые шутки, беспонтовые шутки, очень пошлые шутки.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Абсолютно без шансов, здесь не нужно быть Вангой.
Я же даже не Рос, я тут долбаный Гантер.
Она курит у меня на балконе, как дома.
У нее языки, у меня только повод.
И ее недостаток - разлитый напиток.
У нее сбережения. У меня только фильтр.
Она курит у меня на балконе и просит,
Чтоб я сделала вид, что мы с ней не знакомы.
Но до самой Камчатки, плевать мне на спросы,
Я буду петь в Крокусе.
Она курит у меня на балконе, как дома.
Я не сопротивляюсь, я хочу это снова.
Только мало ли что вдруг во мне перемкнуло,
Например, я хочу, чтоб живым был Абдулов.
Чтобы мне помогли все небесные силы
Проскользнуть на удачу,
Я во всех смыслах Фиби.
Это просто мотив и отсылка к отсылке.
Я всегда буду странной. Искать где-то выход.
Ты привыкла к балам и поклонницам дамам.
Я согласна, но только я очень устала.
Раз уж так не солидно, все опять не совпало…
И понятнее стало, только легче не стало.
Только легче не стало.
Метель
Забрела я, босая, на поляну светлую.
С дробью вместо голоса к ямщикам обветренным.
Осмотрела отшиб, ох, мало в нем приятного.
Мундштуки замерзшие, но с хорошей тягою.
Говорили: "Заговор. На еловых ветках".
И говорили: "За круг их, будут оберегом".
Я чувствую присутствие, вылетаю медленно,
Кажется, проснусь - буду вдавлена в постель.
И знаешь, я не рву себе сердце,
Не трясусь над утренним вздохом.
Задыхаюсь только в распевках,
И вообще пою-то я плохо.
И я вижу Байрона тело,
Там, где бьются скалы о берег,
Но мне больше нет до них дела,
Я хочу лишь славы и денег.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Ты же видишь только проблемы,
А ведь я тебе говорила:
Припев:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять тебя чтобы.
И я сейчас такая прям взрослая,
И могу любить я хоть до смерти,
Это было Болдинской осенью,
Я тогда сама тебя бросила.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Снова ко мне стукнулось смутное движение -
Я скажу: "Подруга. Или плод воображения.
Не грузите голову: ничего там важного".
Только вот порог от нее покрылся влажностью.
Не зовет за стол, ибо отравились прежние.
Мне неловко, просто стараюсь быть повежливей.
Она помнит поминки Леонида Брежнева.
Смотрит с фотографии, где они заснежены.
Я прошу ее снова рассказать историю:
Как ей в "Метрополе"? Поедем ли в "Асторию"?
Знает ли про гейсы Александра Пушкина?
Мы ныряем вместе с ней в прошлое грядущего.
В день, когда под палевным солнцем
Упадет ребенком на донце,
Будет пить, и думать: "Не пьется", -
И всю жизнь бояться колодцев.
После того дня развлекались:
С барского плеча к этой тайне
Вынесли шкатулку намеков.
Он их понимал, только плохо.
Намекали в прошлую пору:
"Избегай замутненных вод", - но
Проявил он взгляд человечий
И стрелялся на Черной Речке.
Припев:
Болдино я помню как осень,
Я решала: бросить - не бросить.
Меня тогда встретила тень и
Она подарила метель мне.
Знаешь, я и правда безгрешна.
Со мной даже смерть - сама нежность.
И я не питаю надежду,
Ну, давай, ну что ты мне сделаешь?
Моя "крыша" гниль не выносит
И тебя с ней в ноги мне бросит.
Слышишь верно: в Болдино, в осень
Я пою, что я ее бросила.
Избежав буквальности, избегаю домыслов.
Не впадаю в крайности, не качусь в условности.
Ставлю молоко с маком у кровати засветло.
Пусть хотя бы там с тобой йоты будут названы.
Верила и правда - больна,
Мне жаль, что я тебя напугала,
Я тогда реально могла, но
Ничего уже не исправлю.
Знаешь, мне действительно жаль,ведь
Я тебя любила всем сердцем.
Просто не могла рассказать, ведь
В этом не была я умельцем.
Припев:
Надо было просто дожать мне
Руки на гортани в то утро.
И не потому что плевать,
А просто потому, что люблю всё.
Мучаюсь, чтоб не написать и
Только чтоб тебя не тревожить.
Сколько надо было сказать, но
Ты бы знала, как было сложно.
Это то, твое поздравленье,
Жалко, что оно без ответа.
Жаль, что оно стало последним.
А предана я так же, как в первый.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Припев:
И я коронована смелой,
Все мои счета под арестом,
Если модернизм меня сделал,
То пускай и он теперь крестит.
И раз уж ты пришла ко мне в черном,
Подари холодные зимы.
Если я права в этом "чем-то",
Пусть они не просят весны. И
Поцелуй - как жар от ожогов.
Будто тебе меньше, чем сотка.
Защити меня от потоков,
Защити меня от подонков.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Она видит только проблемы,
А ведь я не зря говорила:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять ее чтобы.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
С дробью вместо голоса к ямщикам обветренным.
Осмотрела отшиб, ох, мало в нем приятного.
Мундштуки замерзшие, но с хорошей тягою.
Говорили: "Заговор. На еловых ветках".
И говорили: "За круг их, будут оберегом".
Я чувствую присутствие, вылетаю медленно,
Кажется, проснусь - буду вдавлена в постель.
И знаешь, я не рву себе сердце,
Не трясусь над утренним вздохом.
Задыхаюсь только в распевках,
И вообще пою-то я плохо.
И я вижу Байрона тело,
Там, где бьются скалы о берег,
Но мне больше нет до них дела,
Я хочу лишь славы и денег.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Ты же видишь только проблемы,
А ведь я тебе говорила:
Припев:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять тебя чтобы.
И я сейчас такая прям взрослая,
И могу любить я хоть до смерти,
Это было Болдинской осенью,
Я тогда сама тебя бросила.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Снова ко мне стукнулось смутное движение -
Я скажу: "Подруга. Или плод воображения.
Не грузите голову: ничего там важного".
Только вот порог от нее покрылся влажностью.
Не зовет за стол, ибо отравились прежние.
Мне неловко, просто стараюсь быть повежливей.
Она помнит поминки Леонида Брежнева.
Смотрит с фотографии, где они заснежены.
Я прошу ее снова рассказать историю:
Как ей в "Метрополе"? Поедем ли в "Асторию"?
Знает ли про гейсы Александра Пушкина?
Мы ныряем вместе с ней в прошлое грядущего.
В день, когда под палевным солнцем
Упадет ребенком на донце,
Будет пить, и думать: "Не пьется", -
И всю жизнь бояться колодцев.
После того дня развлекались:
С барского плеча к этой тайне
Вынесли шкатулку намеков.
Он их понимал, только плохо.
Намекали в прошлую пору:
"Избегай замутненных вод", - но
Проявил он взгляд человечий
И стрелялся на Черной Речке.
Припев:
Болдино я помню как осень,
Я решала: бросить - не бросить.
Меня тогда встретила тень и
Она подарила метель мне.
Знаешь, я и правда безгрешна.
Со мной даже смерть - сама нежность.
И я не питаю надежду,
Ну, давай, ну что ты мне сделаешь?
Моя "крыша" гниль не выносит
И тебя с ней в ноги мне бросит.
Слышишь верно: в Болдино, в осень
Я пою, что я ее бросила.
Избежав буквальности, избегаю домыслов.
Не впадаю в крайности, не качусь в условности.
Ставлю молоко с маком у кровати засветло.
Пусть хотя бы там с тобой йоты будут названы.
Верила и правда - больна,
Мне жаль, что я тебя напугала,
Я тогда реально могла, но
Ничего уже не исправлю.
Знаешь, мне действительно жаль,ведь
Я тебя любила всем сердцем.
Просто не могла рассказать, ведь
В этом не была я умельцем.
Припев:
Надо было просто дожать мне
Руки на гортани в то утро.
И не потому что плевать,
А просто потому, что люблю всё.
Мучаюсь, чтоб не написать и
Только чтоб тебя не тревожить.
Сколько надо было сказать, но
Ты бы знала, как было сложно.
Это то, твое поздравленье,
Жалко, что оно без ответа.
Жаль, что оно стало последним.
А предана я так же, как в первый.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Припев:
И я коронована смелой,
Все мои счета под арестом,
Если модернизм меня сделал,
То пускай и он теперь крестит.
И раз уж ты пришла ко мне в черном,
Подари холодные зимы.
Если я права в этом "чем-то",
Пусть они не просят весны. И
Поцелуй - как жар от ожогов.
Будто тебе меньше, чем сотка.
Защити меня от потоков,
Защити меня от подонков.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Она видит только проблемы,
А ведь я не зря говорила:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять ее чтобы.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Голоса
В моей голове поселились голоса
Моего рабского древа, о котором я помню,
Что шаг влево, шаг - это риск, это провал.
Неотвратимый, неминуемый, иначе говоря это, - полный.
Полный.
И я впитала этот шепот, отпечатанный в глазах,
А моя память виртуозно сохраняет в каждом пункте
Миллиарды примечаний, как потом сдавать назад,
А моя фоновая музыка такая, что опустятся руки.
Руки.
Меня держало только то, что я старалась не забыть,
Случайно брошенные ноты консонирующих звуков,
Фиолетовых и черных, если в их теченье плыть
И я хочу тебе сегодня напевать: "Ты так похожа на звук тот".
На звук тот.
И я была на грани, я у основания ресниц
Держала ножик, напугав ту, что держала самокрутку,
А теперь она планирует стреляться в 33.
"Почему не в 27?", - а я не сразу поняла эту шутку.
Шутку.
В моей голове поселились голоса
И каждый день они с надеждой задают один вопрос:
"Ну, неужели до сих пор?" (Я распеваюсь напоказ)
Это забавно все, конечно, но уже-то вроде как не серьезно.
Не серьезно.
И я вникаю, иногда я даже вижу в этом шарм,
Но что мне делать, если все уже узнали во мне Польшу?
А ты из слабых представлений возникаешь по чертам,
Но я была ведь влюблена и, если честно, не хотела бы больше.
Больше.
И я держалась за края, и я старалась не тонуть,
Когда засасывало вглубь. И я уверена, что кто-то
Предлагал мне отказаться в пользу хоть кого-нибудь.
И я хочу, но не могу. Ну, почему ты так похожа на день тот?
На день тот.
Они засели в голове до сочетанья рук и скул.
И мне по сути все равно. Хотя отчасти и обидно.
Я зажмурилась и, в общем-то, привыкла ко всему.
И я сквозь это умудряюсь повторять: "Ты так похожа на мир мой".
На мир мой.
Меня затягивает то, что очень трудно объяснить.
Во мне пульсируют слова: "Я не была к тебе готова".
Фиолетовый и черный, сладкий шлейф - причем тут мы?
Хочу сквозь волосы нашептывать тебе: "Ты так похожа на цвет тот".
Моего рабского древа, о котором я помню,
Что шаг влево, шаг - это риск, это провал.
Неотвратимый, неминуемый, иначе говоря это, - полный.
Полный.
И я впитала этот шепот, отпечатанный в глазах,
А моя память виртуозно сохраняет в каждом пункте
Миллиарды примечаний, как потом сдавать назад,
А моя фоновая музыка такая, что опустятся руки.
Руки.
Меня держало только то, что я старалась не забыть,
Случайно брошенные ноты консонирующих звуков,
Фиолетовых и черных, если в их теченье плыть
И я хочу тебе сегодня напевать: "Ты так похожа на звук тот".
На звук тот.
И я была на грани, я у основания ресниц
Держала ножик, напугав ту, что держала самокрутку,
А теперь она планирует стреляться в 33.
"Почему не в 27?", - а я не сразу поняла эту шутку.
Шутку.
В моей голове поселились голоса
И каждый день они с надеждой задают один вопрос:
"Ну, неужели до сих пор?" (Я распеваюсь напоказ)
Это забавно все, конечно, но уже-то вроде как не серьезно.
Не серьезно.
И я вникаю, иногда я даже вижу в этом шарм,
Но что мне делать, если все уже узнали во мне Польшу?
А ты из слабых представлений возникаешь по чертам,
Но я была ведь влюблена и, если честно, не хотела бы больше.
Больше.
И я держалась за края, и я старалась не тонуть,
Когда засасывало вглубь. И я уверена, что кто-то
Предлагал мне отказаться в пользу хоть кого-нибудь.
И я хочу, но не могу. Ну, почему ты так похожа на день тот?
На день тот.
Они засели в голове до сочетанья рук и скул.
И мне по сути все равно. Хотя отчасти и обидно.
Я зажмурилась и, в общем-то, привыкла ко всему.
И я сквозь это умудряюсь повторять: "Ты так похожа на мир мой".
На мир мой.
Меня затягивает то, что очень трудно объяснить.
Во мне пульсируют слова: "Я не была к тебе готова".
Фиолетовый и черный, сладкий шлейф - причем тут мы?
Хочу сквозь волосы нашептывать тебе: "Ты так похожа на цвет тот".
Стиль
Помню эти дни, когда ходили на улицу в слякоть,
Холодно,морось, и три, аж три остановки от парка.
Дальше, опять же, метро, а там уже час, даже с лишним.
Как это было давно. Хотя только с прошлой весны мы
Сели на "Убер" и стали есть в "UDC" на обедах,
Дальше места, где портье и все по дресс-коду одеты.
Вроде бы стала мелькать и видеть себя на плакатах,
Знать - это я, это правда.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню эти дни, когда на митинге вместе стояли,
Кольца омона сжимали. Мы же их не замечали.
Улицы с прошлых времен давно уж покрыты ковидом,
Я забываю те виды, фото от них - и на них мы.
Надо бы все это было выкинуть. Мы же расстались.
Но это все, что осталось. Раньше мне проще давалось.
Помнить, что я это краш, и даже запрет на селфхармы.
Снова тащиться по шарму.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню то время, когда, как обух, увидела тьму, но
К счастью, ее я люблю, а, может быть, и к сожаленью.
Знаю тебя не вернуть, ведь если мне вспомнить тот путь,
То снова гореть и тонуть, и вот ты мой рабовладелец.
Видеть тебя - и сгорать, и кожу сдирать на фалангах.
Я тогда просто сдалась, но я ожидала откатов.
Я тебя помню другой. И я же не Гарсиа Лорка.
Я не пойду за тобой, а если б пошла, то что толку?
Сделать бы все, что хотят, да лишь бы ты снова вернулась.
Грудь нараспашку смотрите, парень-рубаха очнулся.
Сердце оставлю себе, но после моих "Эверестов"
Сразу вернусь я на место, где наше эхо осталось.
Буду хоть брошью на платье, бьюсь и всегда разбивалась
Ты же всегда продавалась, но ведь и я продаюсь.
А я хочу себе небо, чтоб дышать полной грудью,
Чтобы чувствовать трепет, драйв, застыв на распутье.
Выбирать всегда правду как источник у силы,
И хочу чтоб была душой я самой красивой.
У тебя только деньги, может, даже жилище.
Ты по-своему беден, ты по-своему нищий.
А я хочу себе слезы тех, кто будет несчастен.
И хочу наказанья всем, кто в этом участвовал.
Пусть тот же **шаров, а тюрьма ведь не плачет.
Я хочу себе шанс и не согласна иначе.
Я хочу себе сердце, чтобы прощать должникам и
Я хочу себе щит, чтоб не дрожали слова,
А у тебя столько нету, ты же все прокутила
Неужели нельзя любить настолько красивых?
Я продаюсь с потрохами, предложи мне флешбеки
И спаси Мата Хари и Диану в тоннеле,
И мне меньше не нужно, вот уж приоритеты
Сколько лет уж живу, а все оплата в обетах.
А у тебя столько нету, ты меня не подкупишь,
Я хочу для себя себя хоть каплю быть лучше,
А у тебя столько нету.
Холодно,морось, и три, аж три остановки от парка.
Дальше, опять же, метро, а там уже час, даже с лишним.
Как это было давно. Хотя только с прошлой весны мы
Сели на "Убер" и стали есть в "UDC" на обедах,
Дальше места, где портье и все по дресс-коду одеты.
Вроде бы стала мелькать и видеть себя на плакатах,
Знать - это я, это правда.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню эти дни, когда на митинге вместе стояли,
Кольца омона сжимали. Мы же их не замечали.
Улицы с прошлых времен давно уж покрыты ковидом,
Я забываю те виды, фото от них - и на них мы.
Надо бы все это было выкинуть. Мы же расстались.
Но это все, что осталось. Раньше мне проще давалось.
Помнить, что я это краш, и даже запрет на селфхармы.
Снова тащиться по шарму.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню то время, когда, как обух, увидела тьму, но
К счастью, ее я люблю, а, может быть, и к сожаленью.
Знаю тебя не вернуть, ведь если мне вспомнить тот путь,
То снова гореть и тонуть, и вот ты мой рабовладелец.
Видеть тебя - и сгорать, и кожу сдирать на фалангах.
Я тогда просто сдалась, но я ожидала откатов.
Я тебя помню другой. И я же не Гарсиа Лорка.
Я не пойду за тобой, а если б пошла, то что толку?
Сделать бы все, что хотят, да лишь бы ты снова вернулась.
Грудь нараспашку смотрите, парень-рубаха очнулся.
Сердце оставлю себе, но после моих "Эверестов"
Сразу вернусь я на место, где наше эхо осталось.
Буду хоть брошью на платье, бьюсь и всегда разбивалась
Ты же всегда продавалась, но ведь и я продаюсь.
А я хочу себе небо, чтоб дышать полной грудью,
Чтобы чувствовать трепет, драйв, застыв на распутье.
Выбирать всегда правду как источник у силы,
И хочу чтоб была душой я самой красивой.
У тебя только деньги, может, даже жилище.
Ты по-своему беден, ты по-своему нищий.
А я хочу себе слезы тех, кто будет несчастен.
И хочу наказанья всем, кто в этом участвовал.
Пусть тот же **шаров, а тюрьма ведь не плачет.
Я хочу себе шанс и не согласна иначе.
Я хочу себе сердце, чтобы прощать должникам и
Я хочу себе щит, чтоб не дрожали слова,
А у тебя столько нету, ты же все прокутила
Неужели нельзя любить настолько красивых?
Я продаюсь с потрохами, предложи мне флешбеки
И спаси Мата Хари и Диану в тоннеле,
И мне меньше не нужно, вот уж приоритеты
Сколько лет уж живу, а все оплата в обетах.
А у тебя столько нету, ты меня не подкупишь,
Я хочу для себя себя хоть каплю быть лучше,
А у тебя столько нету.
Наверное
Под ногами грязь.
И мне, наверное, нужно было домой,
Но по какой-то причине я встала.
И я всю ночь не выходила на связь:
У Ленинградки я смотрела на шпалы.
И мне, наверное, нужно было в такси,
Но почему-то я гуляла по Пресне.
И мне, наверное, нужно было идти.
И я, наверное, пошла но по рельсам.
Наверное.
На плечах пальто.
И я, наверное, пошла за тобой.
И ты, наверное, меня тоже искала.
Но 90-е словили тот крой -
И я пошла на вкус и отзвук металла.
Он серебрился, будто шелковый шлейф
У Ленинградки за пустынной аллеей.
Услышав шепот привокзальных путей,
Я прилегла на них своей тонкой шеей.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит - в тот шантаж меня сама толкала.
Без "Агаты Кристи", без поддержки зала,
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, он - подкручен, значит, ты - ошиблась,
Значит, я - не лучше, значит, я - такая же.
Наверное (4 раза)
Над ключицей жгут.
Меня, наверное, спасла не вуаль,
А от тебя с авантюрином подвеска.
Я знала, что она хранит вертикаль,
Но я не знала что спасает от рельсов.
И 90-е фонят как твой март.
И мчатся к шее поцелуем колеса.
Но я целую вместо них провода.
Ведь ты мой самый неудачный прообраз
Онегина.
У тебя в руках
И никакая и не дрогнет бечевка.
И ты вообще не понимаешь, о чем я.
Он убивал его, он лил туда хлорку.
Его душила ты паленой проводкой.
И ты, наверное, решила - так проще.
И ты, наверное, не видишь опасность.
И ты, наверное, гордишься той ночью.
А мне давно уже как белый день ясно:
Об одном и том же, на одном мотиве
У твоей таможни, у моей квартиры
Твое имя блудит, значит, я предатель.
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Значит - все напрасно, значит - я на рельсы,
Мне давно все ясно, я прощаюсь с Пресней.
Значит, мне к Иуде, значит, я предатель,
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит, в тот шантаж меня сама толкала.
Значит, без концертов молодой Земфиры,
Без "Агаты Кристи", без женитьб по пьяни.
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, ты ошиблась, значит я такая же.
Наверное.
И мне, наверное, нужно было домой,
Но по какой-то причине я встала.
И я всю ночь не выходила на связь:
У Ленинградки я смотрела на шпалы.
И мне, наверное, нужно было в такси,
Но почему-то я гуляла по Пресне.
И мне, наверное, нужно было идти.
И я, наверное, пошла но по рельсам.
Наверное.
На плечах пальто.
И я, наверное, пошла за тобой.
И ты, наверное, меня тоже искала.
Но 90-е словили тот крой -
И я пошла на вкус и отзвук металла.
Он серебрился, будто шелковый шлейф
У Ленинградки за пустынной аллеей.
Услышав шепот привокзальных путей,
Я прилегла на них своей тонкой шеей.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит - в тот шантаж меня сама толкала.
Без "Агаты Кристи", без поддержки зала,
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, он - подкручен, значит, ты - ошиблась,
Значит, я - не лучше, значит, я - такая же.
Наверное (4 раза)
Над ключицей жгут.
Меня, наверное, спасла не вуаль,
А от тебя с авантюрином подвеска.
Я знала, что она хранит вертикаль,
Но я не знала что спасает от рельсов.
И 90-е фонят как твой март.
И мчатся к шее поцелуем колеса.
Но я целую вместо них провода.
Ведь ты мой самый неудачный прообраз
Онегина.
У тебя в руках
И никакая и не дрогнет бечевка.
И ты вообще не понимаешь, о чем я.
Он убивал его, он лил туда хлорку.
Его душила ты паленой проводкой.
И ты, наверное, решила - так проще.
И ты, наверное, не видишь опасность.
И ты, наверное, гордишься той ночью.
А мне давно уже как белый день ясно:
Об одном и том же, на одном мотиве
У твоей таможни, у моей квартиры
Твое имя блудит, значит, я предатель.
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Значит - все напрасно, значит - я на рельсы,
Мне давно все ясно, я прощаюсь с Пресней.
Значит, мне к Иуде, значит, я предатель,
Значит, так и будет, значит, с меня хватит.
Припев:
Значит - упустила, значит - опоздала,
Значит - не спасти, и значит - не спасала.
Не дала мне вникнуть, объяснить сигналы.
Значит, в тот шантаж меня сама толкала.
Значит, без концертов молодой Земфиры,
Без "Агаты Кристи", без женитьб по пьяни.
Значит, ты не видишь и меня не знаешь.
Значит, ты ошиблась, значит я такая же.
Наверное.
Мята
Стучится сегодня в окно что-то странное. И черной галкой.
Я знаю, ведь об этом как то спели The Rolling Stones.
И все, что захотели, бог им дал, им дал, им дал им.
И да.
Мне мерещится знакомым, чем-то острым, чем-то новым
Стройный стан твой.
Обмакнула любовь свою в сливочном масле,
Сыграю "в пас".
От недостатка рифмы, заменю ее (и я ее) и ассонансом.
Но только ты не вдыхай больше в полную грудь
Эту мерзкую ртуть.
И не откусывай градусник, нет в этом радости, давай же
Заваривай чай и постарайся уснуть.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И знаю, как больно признаться, что март мой был просто образ.
Тебя на пьедестал я возносила. Что угодно - лишь бы ты со мной гулял(а),
Уже два года, ради бога, и сколько ж можно?
Пусть так.
Да я верила, что время все раскрошит до паденья.
И выскребет из памяти, скомкает в пустяк. Слабак.
Я смирилась бы. Я знаю. Я прекрасно понимаю, что
"Нет" - это точка, граница и край. Ну, бывай.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И снова - не снова. Как водится, вздором
Он бредил под вечер, как Волан-де-м-м
Делил свою душу на мелкие дольки.
Давай закругляться, но только не тоникой.
Здравствуй, смотри, как пылают закаты.
И все бы хорошо, но, если слижешь, - это горькая мята.
И снова - не снова. Давай по-хорошему.
Где твое небо? И где твое прошлое?
Давай разрешать доминанту в минорную.
И знает же, как это больно, но долбит мне
В сердце. Пропитано горечью мяты.
И знаешь, я хочу рассказать всем, какая же дрянь ты.
Я знаю, ведь об этом как то спели The Rolling Stones.
И все, что захотели, бог им дал, им дал, им дал им.
И да.
Мне мерещится знакомым, чем-то острым, чем-то новым
Стройный стан твой.
Обмакнула любовь свою в сливочном масле,
Сыграю "в пас".
От недостатка рифмы, заменю ее (и я ее) и ассонансом.
Но только ты не вдыхай больше в полную грудь
Эту мерзкую ртуть.
И не откусывай градусник, нет в этом радости, давай же
Заваривай чай и постарайся уснуть.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И знаю, как больно признаться, что март мой был просто образ.
Тебя на пьедестал я возносила. Что угодно - лишь бы ты со мной гулял(а),
Уже два года, ради бога, и сколько ж можно?
Пусть так.
Да я верила, что время все раскрошит до паденья.
И выскребет из памяти, скомкает в пустяк. Слабак.
Я смирилась бы. Я знаю. Я прекрасно понимаю, что
"Нет" - это точка, граница и край. Ну, бывай.
Припев:
Открой же свой рот, я насыплю туда тебе тертого мыла.
Какие распады? Ты больше не падай - я знаю, как было.
Не надо молиться, не надо о боге,
Желаю тебе ненормальной дороги:
Чтоб сбилась карета - и кубарем в печку.
Горели чтоб вы парафиновой свечкой.
Пропитана кожа лишь горечью мяты.
И все же не могу не сказать: "Ну, какая же дрянь ты".
И снова - не снова. Как водится, вздором
Он бредил под вечер, как Волан-де-м-м
Делил свою душу на мелкие дольки.
Давай закругляться, но только не тоникой.
Здравствуй, смотри, как пылают закаты.
И все бы хорошо, но, если слижешь, - это горькая мята.
И снова - не снова. Давай по-хорошему.
Где твое небо? И где твое прошлое?
Давай разрешать доминанту в минорную.
И знает же, как это больно, но долбит мне
В сердце. Пропитано горечью мяты.
И знаешь, я хочу рассказать всем, какая же дрянь ты.
Человек
Познакомились с тобой
У крыла автомобиля
Ходасевича. Долой
Ломоносовские штили!
За машиной - поворот,
Я не знаю, сколько в милях.
Мы - осколки от миров.
Мы с тобой - из звездной пыли.
Человеческая персть
Разлетается у фары.
Я не знаю, кто ты есть,
Но считаю тебя даром.
Ты искала в темноте,
Что не стала бы менять.
Ты искала себе твердь,
Ты искала в себе смерть,
А нашла меня.
Я затеряна в толпе,
Ведь упущена возможность.
Я - такая же, как все.
Я - как сборище ничтожеств.
Я толкаюсь вместе с ним
По подземке ночью в среду.
Мир, как бог для нас, - един,
Только бог-то с нами не был.
На моем лице горит
Только надпись "Осторожно".
Закрываю двери, и
Все по-прежнему ничтожно.
В голове моей помех -
Больше, чем границ у вехи.
И среди ничтожеств тех,
Может, я ничтожней всех.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Познакомились с тобой
У развязки возле фары.
Я была тогда другой,
Я считала капиталы
И жалела даже тех,
Кто меня не пожалеет.
Я менялась меньше всех,
Но и не то чтобы хотела.
Ты плела мне новый день,
Пока я в тебя вникала.
Разрушала миры тех,
Кто считает капиталы.
Ты искала лишь измен,
Где любовь - там был не ямб.
А теперь мы дом гиен,
Вместе дружная семья:
Два мента, следак и я.
У меня с собой кинжал,
Да простит меня философ.
Кто на кнопку ту нажал,
Пусть и плачет над вопросом.
Капитал - это туше,
Боль в лопатках ощутима.
У очерченных межей
Обыграю твое имя.
Разливали кислоту
На развязке возле фары.
Чтоб иметь тебя в виду,
Обыграю имя "Дара".
Ведь аптекарь ждет подвох,
Не жалей красивых слов,
Ты права, расклад таков:
Эти тексты пишет Бог.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
У крыла автомобиля
Ходасевича. Долой
Ломоносовские штили!
За машиной - поворот,
Я не знаю, сколько в милях.
Мы - осколки от миров.
Мы с тобой - из звездной пыли.
Человеческая персть
Разлетается у фары.
Я не знаю, кто ты есть,
Но считаю тебя даром.
Ты искала в темноте,
Что не стала бы менять.
Ты искала себе твердь,
Ты искала в себе смерть,
А нашла меня.
Я затеряна в толпе,
Ведь упущена возможность.
Я - такая же, как все.
Я - как сборище ничтожеств.
Я толкаюсь вместе с ним
По подземке ночью в среду.
Мир, как бог для нас, - един,
Только бог-то с нами не был.
На моем лице горит
Только надпись "Осторожно".
Закрываю двери, и
Все по-прежнему ничтожно.
В голове моей помех -
Больше, чем границ у вехи.
И среди ничтожеств тех,
Может, я ничтожней всех.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Познакомились с тобой
У развязки возле фары.
Я была тогда другой,
Я считала капиталы
И жалела даже тех,
Кто меня не пожалеет.
Я менялась меньше всех,
Но и не то чтобы хотела.
Ты плела мне новый день,
Пока я в тебя вникала.
Разрушала миры тех,
Кто считает капиталы.
Ты искала лишь измен,
Где любовь - там был не ямб.
А теперь мы дом гиен,
Вместе дружная семья:
Два мента, следак и я.
У меня с собой кинжал,
Да простит меня философ.
Кто на кнопку ту нажал,
Пусть и плачет над вопросом.
Капитал - это туше,
Боль в лопатках ощутима.
У очерченных межей
Обыграю твое имя.
Разливали кислоту
На развязке возле фары.
Чтоб иметь тебя в виду,
Обыграю имя "Дара".
Ведь аптекарь ждет подвох,
Не жалей красивых слов,
Ты права, расклад таков:
Эти тексты пишет Бог.
Припев:
Считай часы,
Не вникай
В оболочку из тумана.
Я - на небе, но без яда.
Ведь мой этаж -
У твоих туч.
Ты, наверное, могучий,
Только я дошла до ручки.
На площадь кинь,
Пытай огнем.
Я - одна из тех богинь,
А теперь мы с ней вдвоем.
Ведь твой марьяж -
Псевдонаучен.
Но, "папаша, ты слушай,
Папаша, мне скучно!"
Сбегу с зарей я
По кайме.
Ты, наверное, другой,
И, наверное, тебя нет.
А нити тень -
У Морриган.
Ты сплети мне новый день,
Но ее не выплетай.
Сплети мне век,
Мне лучше знать:
Я на небе без аптек,
Мое имя - Человек.
И нити тень мне доверяй
Только тот счастливый день и ее не выплетай
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Плети, плети, выплетай,
Чтобы мысли были шелк
И чтобы шашель навсегда ушел.
Я тебе оставлю
На губах немного смол,
А ты проси свой темный мир,
Чтоб наконец-то стало хорошо.
Обещай
Кто ты? И кто я? Миллениал. Что еще надо знать?
Фикция стретт-поколенья - что мне об этом писать?
Где-то нас всех затравили, где-то не дали допеть.
Фиг его знает, как жили. Просто мы пытались успеть.
Кто тут совсем отощал-то? Что ж, это мой кошелек.
Если не думать о боли, может, она обойдет.
Если на утро все гложет - "Тритикко" и "Адаптол".
Что же мне чувствуем все же, скроет от нас Роскомнадзор.
Кто тут терпел до предела и продолжал себе врать?
"Лучше" уже не приедет, хватит тебе его ждать.
Но ведь друзья твои детства вроде-то как на коне.
Значит, это я, и это значит, что проблема во мне.
Это было частью моей жизни слишком долго, я срослась
С этим цветом на прилавке. Я боролась и сдалась.
Частью жизни, что подборкой радовала и жила.
Сегодня он повесился, а значит, эта часть умерла.
Может, талант педагога нужно тебе развивать?
Я разрыдалась - и бог с ним. Ну, помоги же мне стать
Просто каноном депрессий всех современных рок-сцен.
А разноцветный тот блейзер? Так-то он сгорел в сентябре.
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Вот же где крылась разгадка, чем ты была для меня.
Мне так давно уже гадко, что я не помню себя.
Я предаю себя в прошлом - так умирает мечта.
Если все было так просто, что же я тогда для тебя?
Лучшие чувства остались в тех подростковых годах.
Глубже и чище печаль, да вылезла вот суета.
Мы становились все хуже, злее и в чем-то циничней.
Бродский сыграет мотив тот "вечный посреди нашей жизни".
Какой же я все же Печорин. Шанс мой - как тень в сентябре.
Руки замерзли, но все же ищут тебя в темноте.
Люди живут наудачу, люди не знают, зачем.
Богатые плачут, вот только мне вот интересно, над чем?
Мне остается лишь прятать спички в электроплиту.
Пол у стены, подоконник вдарит и мне по рублю.
Я запираю замки, пока не пришли выбивать.
Курю на балконе своем под мысли: "Кто здесь власть? Я здесь власть".
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Пусть я посредственность, да. Никто мне об этом не скажет.
Ты уходи. Я сама. Пока эти чувства не вмажу.
Пусть я посредственность, да. Но ты-то об этом мне скажешь.
Знаешь прекрасно, какая все-таки была ты для меня важная.
Фикция стретт-поколенья - что мне об этом писать?
Где-то нас всех затравили, где-то не дали допеть.
Фиг его знает, как жили. Просто мы пытались успеть.
Кто тут совсем отощал-то? Что ж, это мой кошелек.
Если не думать о боли, может, она обойдет.
Если на утро все гложет - "Тритикко" и "Адаптол".
Что же мне чувствуем все же, скроет от нас Роскомнадзор.
Кто тут терпел до предела и продолжал себе врать?
"Лучше" уже не приедет, хватит тебе его ждать.
Но ведь друзья твои детства вроде-то как на коне.
Значит, это я, и это значит, что проблема во мне.
Это было частью моей жизни слишком долго, я срослась
С этим цветом на прилавке. Я боролась и сдалась.
Частью жизни, что подборкой радовала и жила.
Сегодня он повесился, а значит, эта часть умерла.
Может, талант педагога нужно тебе развивать?
Я разрыдалась - и бог с ним. Ну, помоги же мне стать
Просто каноном депрессий всех современных рок-сцен.
А разноцветный тот блейзер? Так-то он сгорел в сентябре.
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Вот же где крылась разгадка, чем ты была для меня.
Мне так давно уже гадко, что я не помню себя.
Я предаю себя в прошлом - так умирает мечта.
Если все было так просто, что же я тогда для тебя?
Лучшие чувства остались в тех подростковых годах.
Глубже и чище печаль, да вылезла вот суета.
Мы становились все хуже, злее и в чем-то циничней.
Бродский сыграет мотив тот "вечный посреди нашей жизни".
Какой же я все же Печорин. Шанс мой - как тень в сентябре.
Руки замерзли, но все же ищут тебя в темноте.
Люди живут наудачу, люди не знают, зачем.
Богатые плачут, вот только мне вот интересно, над чем?
Мне остается лишь прятать спички в электроплиту.
Пол у стены, подоконник вдарит и мне по рублю.
Я запираю замки, пока не пришли выбивать.
Курю на балконе своем под мысли: "Кто здесь власть? Я здесь власть".
Припев:
Но если вдруг решишься, если вдруг захочешь,
Обещай уйти на нашем старом месте.
Вырезать на венах: "Я люблю тебя, Польша".
И закончить все там под одну из моих песен.
На заставке фото - как последняя причина.
Вспоминай ее - нужно только лишь помыслить.
Но на той скамейке между Литом и "Da pino"
Я, наверное, себе сегодня в рот выстрелю.
Пусть я посредственность, да. Никто мне об этом не скажет.
Ты уходи. Я сама. Пока эти чувства не вмажу.
Пусть я посредственность, да. Но ты-то об этом мне скажешь.
Знаешь прекрасно, какая все-таки была ты для меня важная.
Она курит у меня на балконе
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
Это все в голове. Интересно, насколько?
Ведь он с Маяка, а я из подмосковья.
Если б я была фильмом - то в пиратской озвучке.
У нее есть два высших, у меня только случай.
Я коплю для себя неподъемные деньги,
Чтоб не падала марка шута Новосельцева.
Просто уставший Фагот, только с принципом.
Я всегда буду грустной, с этим нужно смириться.
Но грустить в "Олимпийском" и грустить где-то в Химках -
Это разная грусть. Угадай, что я выберу.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Просто уставшая тень от безделья,
Я по-прежнему слушаю Диану Арбенину,
Ведь у нас выверяется каждое слово.
Закрываешь глаза, открываешь - Милонов.
Будьте, ведь быть - это все же законно.
Закрываю глаза и читаю Симону.
Только чтоб не услышали скрепы и ценности,
Иначе парад из пожарных инспекций.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
И у Лоры в ногтях от газеты обрезки,
Я всегда буду доброй, ты всегда будешь резкой.
И, ее проводив, уезжать на попутках.
У нее есть два высших, у меня только шутки.
Бестолковые шутки, беспонтовые шутки, очень пошлые шутки.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Абсолютно без шансов, здесь не нужно быть Вангой.
Я же даже не Рос, я тут долбаный Гантер.
Она курит у меня на балконе, как дома.
У нее языки, у меня только повод.
И ее недостаток - разлитый напиток.
У нее сбережения. У меня только фильтр.
Она курит у меня на балконе и просит,
Чтоб я сделала вид, что мы с ней не знакомы.
Но до самой Камчатки, плевать мне на спросы,
Я буду петь в Крокусе.
Она курит у меня на балконе, как дома.
Я не сопротивляюсь, я хочу это снова.
Только мало ли что вдруг во мне перемкнуло,
Например, я хочу, чтоб живым был Абдулов.
Чтобы мне помогли все небесные силы
Проскользнуть на удачу,
Я во всех смыслах Фиби.
Это просто мотив и отсылка к отсылке.
Я всегда буду странной. Искать где-то выход.
Ты привыкла к балам и поклонницам дамам.
Я согласна, но только я очень устала.
Раз уж так не солидно, все опять не совпало…
И понятнее стало, только легче не стало.
Только легче не стало.
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
Это все в голове. Интересно, насколько?
Ведь он с Маяка, а я из подмосковья.
Если б я была фильмом - то в пиратской озвучке.
У нее есть два высших, у меня только случай.
Я коплю для себя неподъемные деньги,
Чтоб не падала марка шута Новосельцева.
Просто уставший Фагот, только с принципом.
Я всегда буду грустной, с этим нужно смириться.
Но грустить в "Олимпийском" и грустить где-то в Химках -
Это разная грусть. Угадай, что я выберу.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Просто уставшая тень от безделья,
Я по-прежнему слушаю Диану Арбенину,
Ведь у нас выверяется каждое слово.
Закрываешь глаза, открываешь - Милонов.
Будьте, ведь быть - это все же законно.
Закрываю глаза и читаю Симону.
Только чтоб не услышали скрепы и ценности,
Иначе парад из пожарных инспекций.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Это больше,чем образ,
Я почти "Наутилус".
Это зрело и зрело, наконец-то, случилось.
Уходила напиться - возвращалась не пьяной.
Но всплывает "Корабль" Светланы Сургановой.
И у Лоры в ногтях от газеты обрезки,
Я всегда буду доброй, ты всегда будешь резкой.
И, ее проводив, уезжать на попутках.
У нее есть два высших, у меня только шутки.
Бестолковые шутки, беспонтовые шутки, очень пошлые шутки.
Она курит у меня на балконе, как дома
У себя. Появляется снова и снова.
Абсолютно без шансов, здесь не нужно быть Вангой.
Я же даже не Рос, я тут долбаный Гантер.
Она курит у меня на балконе, как дома.
У нее языки, у меня только повод.
И ее недостаток - разлитый напиток.
У нее сбережения. У меня только фильтр.
Она курит у меня на балконе и просит,
Чтоб я сделала вид, что мы с ней не знакомы.
Но до самой Камчатки, плевать мне на спросы,
Я буду петь в Крокусе.
Она курит у меня на балконе, как дома.
Я не сопротивляюсь, я хочу это снова.
Только мало ли что вдруг во мне перемкнуло,
Например, я хочу, чтоб живым был Абдулов.
Чтобы мне помогли все небесные силы
Проскользнуть на удачу,
Я во всех смыслах Фиби.
Это просто мотив и отсылка к отсылке.
Я всегда буду странной. Искать где-то выход.
Ты привыкла к балам и поклонницам дамам.
Я согласна, но только я очень устала.
Раз уж так не солидно, все опять не совпало…
И понятнее стало, только легче не стало.
Только легче не стало.
Метель
Забрела я, босая, на поляну светлую.
С дробью вместо голоса к ямщикам обветренным.
Осмотрела отшиб, ох, мало в нем приятного.
Мундштуки замерзшие, но с хорошей тягою.
Говорили: "Заговор. На еловых ветках".
И говорили: "За круг их, будут оберегом".
Я чувствую присутствие, вылетаю медленно,
Кажется, проснусь - буду вдавлена в постель.
И знаешь, я не рву себе сердце,
Не трясусь над утренним вздохом.
Задыхаюсь только в распевках,
И вообще пою-то я плохо.
И я вижу Байрона тело,
Там, где бьются скалы о берег,
Но мне больше нет до них дела,
Я хочу лишь славы и денег.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Ты же видишь только проблемы,
А ведь я тебе говорила:
Припев:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять тебя чтобы.
И я сейчас такая прям взрослая,
И могу любить я хоть до смерти,
Это было Болдинской осенью,
Я тогда сама тебя бросила.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Снова ко мне стукнулось смутное движение -
Я скажу: "Подруга. Или плод воображения.
Не грузите голову: ничего там важного".
Только вот порог от нее покрылся влажностью.
Не зовет за стол, ибо отравились прежние.
Мне неловко, просто стараюсь быть повежливей.
Она помнит поминки Леонида Брежнева.
Смотрит с фотографии, где они заснежены.
Я прошу ее снова рассказать историю:
Как ей в "Метрополе"? Поедем ли в "Асторию"?
Знает ли про гейсы Александра Пушкина?
Мы ныряем вместе с ней в прошлое грядущего.
В день, когда под палевным солнцем
Упадет ребенком на донце,
Будет пить, и думать: "Не пьется", -
И всю жизнь бояться колодцев.
После того дня развлекались:
С барского плеча к этой тайне
Вынесли шкатулку намеков.
Он их понимал, только плохо.
Намекали в прошлую пору:
"Избегай замутненных вод", - но
Проявил он взгляд человечий
И стрелялся на Черной Речке.
Припев:
Болдино я помню как осень,
Я решала: бросить - не бросить.
Меня тогда встретила тень и
Она подарила метель мне.
Знаешь, я и правда безгрешна.
Со мной даже смерть - сама нежность.
И я не питаю надежду,
Ну, давай, ну что ты мне сделаешь?
Моя "крыша" гниль не выносит
И тебя с ней в ноги мне бросит.
Слышишь верно: в Болдино, в осень
Я пою, что я ее бросила.
Избежав буквальности, избегаю домыслов.
Не впадаю в крайности, не качусь в условности.
Ставлю молоко с маком у кровати засветло.
Пусть хотя бы там с тобой йоты будут названы.
Верила и правда - больна,
Мне жаль, что я тебя напугала,
Я тогда реально могла, но
Ничего уже не исправлю.
Знаешь, мне действительно жаль,ведь
Я тебя любила всем сердцем.
Просто не могла рассказать, ведь
В этом не была я умельцем.
Припев:
Надо было просто дожать мне
Руки на гортани в то утро.
И не потому что плевать,
А просто потому, что люблю всё.
Мучаюсь, чтоб не написать и
Только чтоб тебя не тревожить.
Сколько надо было сказать, но
Ты бы знала, как было сложно.
Это то, твое поздравленье,
Жалко, что оно без ответа.
Жаль, что оно стало последним.
А предана я так же, как в первый.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Припев:
И я коронована смелой,
Все мои счета под арестом,
Если модернизм меня сделал,
То пускай и он теперь крестит.
И раз уж ты пришла ко мне в черном,
Подари холодные зимы.
Если я права в этом "чем-то",
Пусть они не просят весны. И
Поцелуй - как жар от ожогов.
Будто тебе меньше, чем сотка.
Защити меня от потоков,
Защити меня от подонков.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Она видит только проблемы,
А ведь я не зря говорила:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять ее чтобы.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
С дробью вместо голоса к ямщикам обветренным.
Осмотрела отшиб, ох, мало в нем приятного.
Мундштуки замерзшие, но с хорошей тягою.
Говорили: "Заговор. На еловых ветках".
И говорили: "За круг их, будут оберегом".
Я чувствую присутствие, вылетаю медленно,
Кажется, проснусь - буду вдавлена в постель.
И знаешь, я не рву себе сердце,
Не трясусь над утренним вздохом.
Задыхаюсь только в распевках,
И вообще пою-то я плохо.
И я вижу Байрона тело,
Там, где бьются скалы о берег,
Но мне больше нет до них дела,
Я хочу лишь славы и денег.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Ты же видишь только проблемы,
А ведь я тебе говорила:
Припев:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять тебя чтобы.
И я сейчас такая прям взрослая,
И могу любить я хоть до смерти,
Это было Болдинской осенью,
Я тогда сама тебя бросила.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Снова ко мне стукнулось смутное движение -
Я скажу: "Подруга. Или плод воображения.
Не грузите голову: ничего там важного".
Только вот порог от нее покрылся влажностью.
Не зовет за стол, ибо отравились прежние.
Мне неловко, просто стараюсь быть повежливей.
Она помнит поминки Леонида Брежнева.
Смотрит с фотографии, где они заснежены.
Я прошу ее снова рассказать историю:
Как ей в "Метрополе"? Поедем ли в "Асторию"?
Знает ли про гейсы Александра Пушкина?
Мы ныряем вместе с ней в прошлое грядущего.
В день, когда под палевным солнцем
Упадет ребенком на донце,
Будет пить, и думать: "Не пьется", -
И всю жизнь бояться колодцев.
После того дня развлекались:
С барского плеча к этой тайне
Вынесли шкатулку намеков.
Он их понимал, только плохо.
Намекали в прошлую пору:
"Избегай замутненных вод", - но
Проявил он взгляд человечий
И стрелялся на Черной Речке.
Припев:
Болдино я помню как осень,
Я решала: бросить - не бросить.
Меня тогда встретила тень и
Она подарила метель мне.
Знаешь, я и правда безгрешна.
Со мной даже смерть - сама нежность.
И я не питаю надежду,
Ну, давай, ну что ты мне сделаешь?
Моя "крыша" гниль не выносит
И тебя с ней в ноги мне бросит.
Слышишь верно: в Болдино, в осень
Я пою, что я ее бросила.
Избежав буквальности, избегаю домыслов.
Не впадаю в крайности, не качусь в условности.
Ставлю молоко с маком у кровати засветло.
Пусть хотя бы там с тобой йоты будут названы.
Верила и правда - больна,
Мне жаль, что я тебя напугала,
Я тогда реально могла, но
Ничего уже не исправлю.
Знаешь, мне действительно жаль,ведь
Я тебя любила всем сердцем.
Просто не могла рассказать, ведь
В этом не была я умельцем.
Припев:
Надо было просто дожать мне
Руки на гортани в то утро.
И не потому что плевать,
А просто потому, что люблю всё.
Мучаюсь, чтоб не написать и
Только чтоб тебя не тревожить.
Сколько надо было сказать, но
Ты бы знала, как было сложно.
Это то, твое поздравленье,
Жалко, что оно без ответа.
Жаль, что оно стало последним.
А предана я так же, как в первый.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Припев:
И я коронована смелой,
Все мои счета под арестом,
Если модернизм меня сделал,
То пускай и он теперь крестит.
И раз уж ты пришла ко мне в черном,
Подари холодные зимы.
Если я права в этом "чем-то",
Пусть они не просят весны. И
Поцелуй - как жар от ожогов.
Будто тебе меньше, чем сотка.
Защити меня от потоков,
Защити меня от подонков.
Как источник эти легенды
Узнают во мне эти были.
Она видит только проблемы,
А ведь я не зря говорила:
"Уходи, потом будет поздно
Ввяжешься в трясучку над штормом!"
Я просила чуть ли не слезно,
Мне не потерять ее чтобы.
Заметет последний откос, и
Удивятся глупые люди,
Будут задаваться вопросом:
"Будет ли весна?", -
Нет, не будет.
Голоса
В моей голове поселились голоса
Моего рабского древа, о котором я помню,
Что шаг влево, шаг - это риск, это провал.
Неотвратимый, неминуемый, иначе говоря это, - полный.
Полный.
И я впитала этот шепот, отпечатанный в глазах,
А моя память виртуозно сохраняет в каждом пункте
Миллиарды примечаний, как потом сдавать назад,
А моя фоновая музыка такая, что опустятся руки.
Руки.
Меня держало только то, что я старалась не забыть,
Случайно брошенные ноты консонирующих звуков,
Фиолетовых и черных, если в их теченье плыть
И я хочу тебе сегодня напевать: "Ты так похожа на звук тот".
На звук тот.
И я была на грани, я у основания ресниц
Держала ножик, напугав ту, что держала самокрутку,
А теперь она планирует стреляться в 33.
"Почему не в 27?", - а я не сразу поняла эту шутку.
Шутку.
В моей голове поселились голоса
И каждый день они с надеждой задают один вопрос:
"Ну, неужели до сих пор?" (Я распеваюсь напоказ)
Это забавно все, конечно, но уже-то вроде как не серьезно.
Не серьезно.
И я вникаю, иногда я даже вижу в этом шарм,
Но что мне делать, если все уже узнали во мне Польшу?
А ты из слабых представлений возникаешь по чертам,
Но я была ведь влюблена и, если честно, не хотела бы больше.
Больше.
И я держалась за края, и я старалась не тонуть,
Когда засасывало вглубь. И я уверена, что кто-то
Предлагал мне отказаться в пользу хоть кого-нибудь.
И я хочу, но не могу. Ну, почему ты так похожа на день тот?
На день тот.
Они засели в голове до сочетанья рук и скул.
И мне по сути все равно. Хотя отчасти и обидно.
Я зажмурилась и, в общем-то, привыкла ко всему.
И я сквозь это умудряюсь повторять: "Ты так похожа на мир мой".
На мир мой.
Меня затягивает то, что очень трудно объяснить.
Во мне пульсируют слова: "Я не была к тебе готова".
Фиолетовый и черный, сладкий шлейф - причем тут мы?
Хочу сквозь волосы нашептывать тебе: "Ты так похожа на цвет тот".
Моего рабского древа, о котором я помню,
Что шаг влево, шаг - это риск, это провал.
Неотвратимый, неминуемый, иначе говоря это, - полный.
Полный.
И я впитала этот шепот, отпечатанный в глазах,
А моя память виртуозно сохраняет в каждом пункте
Миллиарды примечаний, как потом сдавать назад,
А моя фоновая музыка такая, что опустятся руки.
Руки.
Меня держало только то, что я старалась не забыть,
Случайно брошенные ноты консонирующих звуков,
Фиолетовых и черных, если в их теченье плыть
И я хочу тебе сегодня напевать: "Ты так похожа на звук тот".
На звук тот.
И я была на грани, я у основания ресниц
Держала ножик, напугав ту, что держала самокрутку,
А теперь она планирует стреляться в 33.
"Почему не в 27?", - а я не сразу поняла эту шутку.
Шутку.
В моей голове поселились голоса
И каждый день они с надеждой задают один вопрос:
"Ну, неужели до сих пор?" (Я распеваюсь напоказ)
Это забавно все, конечно, но уже-то вроде как не серьезно.
Не серьезно.
И я вникаю, иногда я даже вижу в этом шарм,
Но что мне делать, если все уже узнали во мне Польшу?
А ты из слабых представлений возникаешь по чертам,
Но я была ведь влюблена и, если честно, не хотела бы больше.
Больше.
И я держалась за края, и я старалась не тонуть,
Когда засасывало вглубь. И я уверена, что кто-то
Предлагал мне отказаться в пользу хоть кого-нибудь.
И я хочу, но не могу. Ну, почему ты так похожа на день тот?
На день тот.
Они засели в голове до сочетанья рук и скул.
И мне по сути все равно. Хотя отчасти и обидно.
Я зажмурилась и, в общем-то, привыкла ко всему.
И я сквозь это умудряюсь повторять: "Ты так похожа на мир мой".
На мир мой.
Меня затягивает то, что очень трудно объяснить.
Во мне пульсируют слова: "Я не была к тебе готова".
Фиолетовый и черный, сладкий шлейф - причем тут мы?
Хочу сквозь волосы нашептывать тебе: "Ты так похожа на цвет тот".
Стиль
Помню эти дни, когда ходили на улицу в слякоть,
Холодно,морось, и три, аж три остановки от парка.
Дальше, опять же, метро, а там уже час, даже с лишним.
Как это было давно. Хотя только с прошлой весны мы
Сели на "Убер" и стали есть в "UDC" на обедах,
Дальше места, где портье и все по дресс-коду одеты.
Вроде бы стала мелькать и видеть себя на плакатах,
Знать - это я, это правда.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню эти дни, когда на митинге вместе стояли,
Кольца омона сжимали. Мы же их не замечали.
Улицы с прошлых времен давно уж покрыты ковидом,
Я забываю те виды, фото от них - и на них мы.
Надо бы все это было выкинуть. Мы же расстались.
Но это все, что осталось. Раньше мне проще давалось.
Помнить, что я это краш, и даже запрет на селфхармы.
Снова тащиться по шарму.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню то время, когда, как обух, увидела тьму, но
К счастью, ее я люблю, а, может быть, и к сожаленью.
Знаю тебя не вернуть, ведь если мне вспомнить тот путь,
То снова гореть и тонуть, и вот ты мой рабовладелец.
Видеть тебя - и сгорать, и кожу сдирать на фалангах.
Я тогда просто сдалась, но я ожидала откатов.
Я тебя помню другой. И я же не Гарсиа Лорка.
Я не пойду за тобой, а если б пошла, то что толку?
Сделать бы все, что хотят, да лишь бы ты снова вернулась.
Грудь нараспашку смотрите, парень-рубаха очнулся.
Сердце оставлю себе, но после моих "Эверестов"
Сразу вернусь я на место, где наше эхо осталось.
Буду хоть брошью на платье, бьюсь и всегда разбивалась
Ты же всегда продавалась, но ведь и я продаюсь.
А я хочу себе небо, чтоб дышать полной грудью,
Чтобы чувствовать трепет, драйв, застыв на распутье.
Выбирать всегда правду как источник у силы,
И хочу чтоб была душой я самой красивой.
У тебя только деньги, может, даже жилище.
Ты по-своему беден, ты по-своему нищий.
А я хочу себе слезы тех, кто будет несчастен.
И хочу наказанья всем, кто в этом участвовал.
Пусть тот же **шаров, а тюрьма ведь не плачет.
Я хочу себе шанс и не согласна иначе.
Я хочу себе сердце, чтобы прощать должникам и
Я хочу себе щит, чтоб не дрожали слова,
А у тебя столько нету, ты же все прокутила
Неужели нельзя любить настолько красивых?
Я продаюсь с потрохами, предложи мне флешбеки
И спаси Мата Хари и Диану в тоннеле,
И мне меньше не нужно, вот уж приоритеты
Сколько лет уж живу, а все оплата в обетах.
А у тебя столько нету, ты меня не подкупишь,
Я хочу для себя себя хоть каплю быть лучше,
А у тебя столько нету.
Холодно,морось, и три, аж три остановки от парка.
Дальше, опять же, метро, а там уже час, даже с лишним.
Как это было давно. Хотя только с прошлой весны мы
Сели на "Убер" и стали есть в "UDC" на обедах,
Дальше места, где портье и все по дресс-коду одеты.
Вроде бы стала мелькать и видеть себя на плакатах,
Знать - это я, это правда.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню эти дни, когда на митинге вместе стояли,
Кольца омона сжимали. Мы же их не замечали.
Улицы с прошлых времен давно уж покрыты ковидом,
Я забываю те виды, фото от них - и на них мы.
Надо бы все это было выкинуть. Мы же расстались.
Но это все, что осталось. Раньше мне проще давалось.
Помнить, что я это краш, и даже запрет на селфхармы.
Снова тащиться по шарму.
Припев:
И снова чувствовать стиль, не попадая в тиски.
Я говорила: "Прости, но выпадают пути и выпадает дорога".
Я, конечно, уйду, и ты мне скажешь: "Иди".
Но только на поводу ты у меня не иди, ради бога.
"Иди, ради бога". Не хочу это застать -
И отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Я же опасаюсь четвергов, но помни слово:
"Риска нет, я не теряю ничего, а ты теряешь так много".
Обдаешь меня холодом. И я же не хочу все это видеть,
Отворачиваю голову. Я верну тебя во вторник,
Дай мне только повод. Не хочу не знать не помнить,
Риска нет: я не теряю ничего, а ты теряешь так много.
Помню то время, когда, как обух, увидела тьму, но
К счастью, ее я люблю, а, может быть, и к сожаленью.
Знаю тебя не вернуть, ведь если мне вспомнить тот путь,
То снова гореть и тонуть, и вот ты мой рабовладелец.
Видеть тебя - и сгорать, и кожу сдирать на фалангах.
Я тогда просто сдалась, но я ожидала откатов.
Я тебя помню другой. И я же не Гарсиа Лорка.
Я не пойду за тобой, а если б пошла, то что толку?
Сделать бы все, что хотят, да лишь бы ты снова вернулась.
Грудь нараспашку смотрите, парень-рубаха очнулся.
Сердце оставлю себе, но после моих "Эверестов"
Сразу вернусь я на место, где наше эхо осталось.
Буду хоть брошью на платье, бьюсь и всегда разбивалась
Ты же всегда продавалась, но ведь и я продаюсь.
А я хочу себе небо, чтоб дышать полной грудью,
Чтобы чувствовать трепет, драйв, застыв на распутье.
Выбирать всегда правду как источник у силы,
И хочу чтоб была душой я самой красивой.
У тебя только деньги, может, даже жилище.
Ты по-своему беден, ты по-своему нищий.
А я хочу себе слезы тех, кто будет несчастен.
И хочу наказанья всем, кто в этом участвовал.
Пусть тот же **шаров, а тюрьма ведь не плачет.
Я хочу себе шанс и не согласна иначе.
Я хочу себе сердце, чтобы прощать должникам и
Я хочу себе щит, чтоб не дрожали слова,
А у тебя столько нету, ты же все прокутила
Неужели нельзя любить настолько красивых?
Я продаюсь с потрохами, предложи мне флешбеки
И спаси Мата Хари и Диану в тоннеле,
И мне меньше не нужно, вот уж приоритеты
Сколько лет уж живу, а все оплата в обетах.
А у тебя столько нету, ты меня не подкупишь,
Я хочу для себя себя хоть каплю быть лучше,
А у тебя столько нету.
